search
10.07.2019

Воспоминания дочери об отце-фронтовике: Тимофей Севостьянов

Севостьянов Тимофей Афанасьевич родился весной, 1 мая 1926 года, в хуторе Терновом Ростовской области, как говорила моя бабушка Прасковья Тимофеевна, «в борозде». Может быть, потому и чувствовал неразрывную связь со своей землёй всю жизнь.


1943 год. Фотокарточка для матери

Семья крепкая – большая, трудолюбивая – одним словом, казаки.
Своего деда мой папа никогда не видел – знал только по рассказам бабушки Акулины Артемьевны, у которой ходил в любимчиках. Как сделает что-то хорошее, так бабушка обязательно скажет: «Вылитый дед Тимофей!».
Деда Тимофея и бабушку Акулину не только в Терновом, но и в близлежащих донских хуторах долго помнили. Трудолюбивые, независимые, непокорные, да ещё умеющие врачевать. Дед Тимофей – полковой лекарь, бабушка – травница. Дед до революции не дожил. Бабушка, когда всё, что было добротно построено дедом (кроме дома, в котором обитала многочисленная семья), забрали в колхоз, с представителями новой власти не миндальничала – документы требовала. Все думали: не простят, отправят старуху, как и её старшую дочь Марфу, в Сибирь (у Марфы с мужем паровая мельница была, потому несколько лет после раскулачивания провели в землянке в сибирской тайге, где муж так и сгинул), но бабушку не посмели тронуть. Бабушка Акулина Артемьевна до конца жизни прожила в родных стенах со своей младшей дочерью Прасковьей, её мужем и детьми.
Папин отец Афанасий Логвинович Севостьянов, как и бабушка Акулина Артемьевна, тоже был человеком не робкого десятка. Как Григорий Мелехов из шолоховского «Тихого Дона», во время революции и Гражданской войны метался от белых к красным, но никогда не вспоминал те годы, во всяком случае, вслух. В колхоз не вступил: не захотел отдавать председателю своего тонконогого жеребца с белой звёздочкой во лбу. Скрепя сердце, продал его в станице и ушёл в совхоз за семь вёрст от дома. Работал честно, на износ – впрочем, как и все тогда.
Время было голодное, трудное. Один папин братишка умер через несколько месяцев после рождения, старшая сестра от голода слепла. Когда маму Прасковью Тимофеевну в колхозе за хорошую работу премировали поросёнком (у которого, казалось, не было никаких шансов вырасти), выхаживали хрюшку все вместе. Моему маленькому тогда папе, мальчонке, прозрачному от недоедания, в обязанность вменялось каждый вечер ходить на другой конец хутора за бутылочкой молока, чтобы в следующую зиму было чем кормить семью. Как ни хотелось сделать хоть глоток из той бутылочки – не позволил себе ни разу. А вот потом, когда уже солёное сало лежало на подловке, мальчишки озорничали: лёжа на тёплой печи долгими зимними вечерами, отрезали себе по тоненькому кусочку и, как им думалось, незаметно его ели. Наверное, и родители, и бабушка – строгие староверы – видели, что дети не соблюдают рождественский пост, но ничего не говорили.
Работать папа наравне со взрослыми стал рано: ещё шестиклассником был назначен учётчиком в колхозе. Странно, но к такому по нынешним меркам «несмышлёнышу» хуторяне относились с уважением. В общении с людьми помогали сформированный родителями и бабушкой характер, трудолюбие, природная порядочность и рано проявившиеся организаторские способности.
Когда началась Великая Отечественная война, папе было пятнадцать лет.
До того момента, как его призвали в Красную армию, было отступление с другими хуторянами, бомбёжка (помните, как у А. Фадеева в «Молодой гвардии»?), возвращение (вернулся домой живой, но без вещей), немецкая оккупация, закончившаяся освобождением. В 1943-ем всех хуторских стариков и мальчишек немцы собрали и заперли в амбаре, хотели сжечь, но не успели. Когда Красная армия пошла в наступление, фашисты сами еле унесли ноги – им уже было не до карательной акции.
Воевал папа с 1943 по 1945 годы. В 1943-м моя бабушка Прасковья Тимофеевна провожала его от станицы Милютинской до Белой Калитвы. Шла пешком, не сетовала на судьбу, истово молилась, верила, что Бог сохранит на ратном поле и мужа, и сына.
Папу сначала направили в пехотное училище, но потом решение изменили − стал другим и маршрут следования. Теперь это был город Энгельс, что на Волге под Саратовом. Здесь находилась не только лётная школа, но готовили и артиллерийские расчёты.

Вот передо мной первая папина фронтовая фотография. Семнадцатилетний юноша в гимнастёрке выглядит лет на четырнадцать. Я узнала историю этого снимка, который хранится в нашем семейном альбоме, когда по телевидению демонстрировали фильм «Штрафбат». Только тогда папа рассказал, что случилось в далёком 43-ем.
…Бабушка в письме попросила папу сфотографироваться, прислала денег. Папа отпросился в увольнительную в город. Его отпустили. Сфотографировавшись, папа зашёл на рынок, купил кружку молока – денег только-только хватило. Но тут патруль. Задержали. Стали выяснять, как он оказался вне расположения части. Попал бы в штрафбат, если бы не девушки-комсомолки из соседнего батальона, которые с уверенностью заявили перед строем, что Севостьянов не мог в силу своей дисциплинированности уйти в самоволку. В штрафбат не отправили – заменили гауптвахтой.


Рядовой Севостьянов. Бреслау. 1945 год.

Потом без единого замечания отслужил шестым номером в орудийном расчёте до 1945-го.
Со своими однополчанами с боями дошёл до Бреслау. Вторая фронтовая фотография сделана уже там. Папа часто вспоминал фронтовых товарищей, иногда они встречались.


Тимофей Севостьянов (справа) отцом Афанасием Логвиновичем и дочерью Людмилой

Настольной книгой моего папы была «История Великой Отечественной войны». Когда появился интернет, мы много времени с ним проводили на сайте «Подвиг народа». Несколько раз папа перечитывал роман М.А. Шолохова «Они сражались за Родину» − говорил, что в нём показана правда войны. Любил слушать военные песни, смотреть документальные фильмы, пересматривать в альбомах фотографии военных корреспондентов. Не пропустил ни одной телевизионной трансляции парада 9 Мая и, пока мог ходить, ни одного митинга у Вечного Огня в Реутове. 9 Мая к папе приходили гости – его ровесники (но их с каждым годом становилось всё меньше) и молодые сослуживцы. Вместе вспоминали своих отцов и дедов-фронтовиков.
День Победы – любимый папин и мамин праздник.
Мама тоже пережила войну, и на её долю досталось немало лиха: отца призвали в армию в первые военные дни, семью из Гомеля эвакуировали, так как в городе начались бомбёжки. А потом Сибирь. Похоронка. Работа в колхозе. Учёба в школе. Голод, и как следствие – временная потеря зрения. Победа и возвращение в родной город через долгих четыре года. Работа на заводе. Встреча, любовь, свадьба – и почти семьдесят лет вместе, рука об руку, в радости и в горе…


Тимофей Севостьянов с женой и дочерью

Когда мама с папой поженились в 1948 году, папа ещё был рядовым. Это потом он окончил военное училище. Служил в Московском округе ПВО. Сначала в ракетных войсках, потом в строительных. По профессии военный автомобилист, папа всегда мог организовать безупречную работу автотранспорта и личного состава. На службе к нему относились с уважением и немного побаивались: говорил то, что думал, слов на ветер не бросал, работал, не считаясь со временем, и того же требовал от подчинённых (считал, кстати, что дома тоже должна быть во всём дисциплина). Многие полагали, что у него тяжёлый характер. Может быть, это и так, но лишь отчасти. Всё оправдывало его умение жить для других – и это до последней минуты: он, как хороший шахматист, думал на несколько ходов вперёд.
Показательна во многих аспектах папина командировка на целину. Под его руководством тогда оказались десятки машин и людей из разных воинских частей округа. Мама очень волновалась – первый раз папа уехал так далеко, в казахские степи. Рассчитывать на помощь высшего командного состава молодому капитану не приходилось, да и не приучен был смолоду – важные решения умел принимать сам. Пребывание на посту все двадцать четыре часа в сутки дали свои результаты: вопреки многочисленным соблазнам, солдаты ни разу не нарушили устава, план не только выполняли, но и перевыполняли, за отличную службу были представлены к наградам. Красное знамя автороте вручал первый секретарь ЦК компартии Казахской ССР Д. А. Кунаев. Об этом папа рассказывал с удовольствием неоднократно. А вот о том, как удалось ему добиться, чтобы с целины личный состав вернули в Московский округ ПВО в нормальных вагонах, а не в теплушках, я слышала лишь однажды. Папе пришлось пригрозить начальнику железнодорожной станции (помните, как булгаковский полковник Най-Турс выбивал из интенданта полушубки и валенки для своих солдат? – у папы случилось всё примерно так же). Даже близкие и друзья не знали об этом, но цель была достигнута: никто не заболел, настроение ни у кого не испортилось – люди чувствовали, что к ним по-человечески относятся не только на словах, но и на деле.
Что папа привёз для себя с целины? Некоторые не могли поверить, что не автомобиль, а только переходящее Красное знамя, впечатления, гордость за своих ребят, чувство хорошо исполненного долга и столько денег, что хватило на покупку швейной машинки «Подольск» (мы-то с сестрой хотели, чтобы папа купил новый радиоприёмник с проигрывателем, а папа привёз швейную машинку и с казал, что маме она нужнее)…
И так практически во всём.


В чине полковника. Реутов. База автотранспортной механизации, 1982 год


Тимофей Афанасьевич Севостьянов

Умел папа держать данное слово. До конца жизни был верен однажды данной присяге. Вступив в ряды КПСС после войны, считал себя коммунистом и тогда, когда СССР уже распался, коммунистов бранили все кому не лень, а парторги и секретари ЦК прилюдно сжигали свои партбилеты.
До последнего дня папа сохранял ясный ум и активность. Так случилось, что когда он вышел в отставку, довелось ему какое-то время работать в городской администрации. Многие его хорошо знали, помнили, и 9 Мая, приходя поздравлять, невольно отчитывались перед рядовым ветераном о том, что хорошего смогли сделать для города и горожан.

Вот такой он был, мой папа. Без громких слов. Отчаянно любивший жизнь. Честно прошедший военными дорогами (пережитые невзгоды отозвались в старости многочисленными болезнями). Честно служивший своей стране (сорок один год в армии – от рядового до полковника). Солдат Победы. Созидатель, не понимавший, как можно жить только для того, чтобы потреблять.
Таким он и ушёл 16 декабря 2019 года. Таким и запомнится.

Наталья СЕВОСТЬЯНОВА

Продолжают публикацию воспоминаний о фронтовиках. Работа представлена газетой "Реут" (г.Реутов Московской области) в серии очерков для четвертой номинации - конкурс для СМИ (на лучший материал (очерк, интервью, фоторепортаж) о человеческих судьбах в истории страны времен Первой и Второй мировых войн). Ссылка на опубликованный материал (с сокращением) http://in-reutov.ru/novosti/zemlyaki/vospominaniya-docheri-ob-otce-frontovike-timofey-sevostyanov


Возврат к списку